25.07.2010 в 19:55
Пишет Эрго злая, пошлая и прокси:
Сато Дай не одобряет
Мой любимый Сатодай в очередной раз высказал все, что он думает по поводу того, куда катится аниме. А я заодно перевела на скорую руку. Почитайте, это очень интересно и актуально.
Сато Дай, сценарист таких аниме-хитов, как "Ковбой Бибоп" (а также чамплу, прокси, эврики и прочих хороших вещей), принял участие в круглом столе на конференции Cultural Typhoon, которая прошла в Университете Комазава в июле 2010 года. В течение двух часов обсуждалась тема "Городская жизнь: хип-хоп, аниме, жилые микрорайоны". Хотя это была академическая конференция, и ее участники собирались обсудить широкий круг проблем, большую часть времени говорил Сато, высказывая серьезную озабоченность судьбой японской аниме-индустрии.
читать дальшеСато к аниме относится очень скептически. Он утверждает, что "мы не можем производить свое собственное аниме", и что индустрия полагается на труд субподрядчиков для создания промежуточной анимации". Часто они даже не имеют никакого представления о продукте, над которым работают, и в результате слаженность работы страдает. По мнению Сато, это стало очевидно уже с выходом "Макросса", но "мы до сих пор повторяем все те же ошибки".
Так как индустрия в значительной степени зависит от труда азиатских субподрядчиков, Сато выступает категорически против идеи о "клевой Японии". Аниме - это не клево (он скорее воспринимает его как некую противодействующую силу) и не является японским продуктом в прямом смысле слова. Он критически отозвался о политиках и маркетологах, использующих концепцию Клевой Японии в собственных целях.
"Японская гордость - это часть национального проекта" - говорит он, но это только верхушка айсберга. "Большинство даже не представляет, кто за всем этим стоит" - будь то японцы или жители Азии в целом.
Это во многом напоминает то, что Арджун Аппадураи называет "производственным фетишизмом". Он описывал это явление, как "иллюзию, созданную транснациональным производством местного масштаба, скрывающим транслокальные капиталы, транснациональные доходы, глобальный менеджмент и нередко - удаленных рабочих (которые занимаются различными высокотехнологичными подрядными работами) под яркой маской местного (иногда даже профессионального) контроля, национальной эффективности и территориального суверенитета... Локальность (как в смысле локальности производственного места или предприятия, так и в более широком национальном смысле) становится фетишем, который маскирует рассеянные по всему миру силы, реально контролирующие производственный процесс". Вполне себе подходящее описание для "японского" аниме.
Более того, он обвинил людей, задействованных в аниме-индустрии, в том, что они не хотят учить азиатских субподрядчиков специальным навыкам или написанию сюжетов, потому что это пошатнет позиции Японии в создании аниме. Работа не-японцев сводится к низкооплачиваемому механическому труду, и они совершенно не вовлечены в работу. Сато считает, что это крупнейшая и основная проблема современного аниме. Это особенность японской аниме-индустрии, по мнению Сато, коренным образом отличает ее от Голливуда, в котором находится место для режиссеров и квалифицированной рабочей силы со всего мира.
Также Сато сделал одно очень интересное утверждение. По его мнению, одной из причин, по которой для выполнения подрядных работ в аниме привлекаются китайцы, заключается в том, что образованным и талантливым китайцам отказывают в хорошей работе и фактически ограничивают их только определенными областями. Эти области для японского аниме стали чем-то вроде производственного ядра именно благодаря этой рабочей силе, которая знакома с иероглифическим китайским письмом (и якобы может копировать аниме-стиль), способна вести все нужные работы и сосредоточена в одном месте. Так это или нет, Сато рассказал об этом, чтобы продемонстрировать практику эксплуатации и иерархическую структуру аниме-производства.
Сато очень расстраивает, то что в Японии сюжет не пользуется большим уважением. Он отметил, что коробочные издания "Эрго Прокси" на DVD были выпущены по всему миру, но не в Японии. Также, по его словам, многие фанаты аниме заклеймили "Эврику 7" "клоном Евангелиона", даже не посмотрев ее. В ней совсем другой сюжет, сеттинг и персонажи, но основой для этих поспешных выводов стали картинки, на которых таинственная девочка с голубыми волосами управляет гигантским роботом (под это описание попадают и Рэй Аянами, и Эврика). Ему хотелось бы знать, какое количество аниме-фанатов на самом деле заинтересовано в том, чтобы вырабатывать информацию путем внимательного прочтения (классическое определение того, как смотрят аниме отаку, со времен Окады Тошио). В конце концов, почти никого из них не интересовало, что значили названия серий, почему одна из мех называлась Devilfish или даже что такое "Лето любви". Сато объяснил, что таким образом он отдавал дань уважения рейв-культуре в Японии.
Он считает, что, к сожалению, фанаты утрачивают информационную грамотность - способность воспринимать истории, сюжеты и глубинный смысл.
Сато, как сценарист, особенно заинтересован в том, какое место сюжет занимает в японском аниме. Он посетовал на то, что его работы относят к "тяжелым" (музукашии-кей), в противоположность "атмосферным" (кууки-кей) видам аниме. К последнему относится такое аниме, где ничего не происходит, либо нет конкретного сюжета, истории или развития. В них все внимание обычно сосредоточено на кавайных персонажах, и они очень популярны среди поклонников моэ. Сато говорит, что людям вроде него совсем не дают работу - даже несмотря на то, что "Голливуд ворует наши идеи".
Он не говорит, что ему не нравятся "атмосферные" работы вроде "K-On!" - ему даже симпатичен их неправдоподобный дизайн. Также он не стал критиковать фансервис, потому что точно так же, как многие японские кинорежиссеры начинали в индустрии "розовых" фильмов, так и многие аниматоры начинали с работы над эротическими материалами (додзинси, эроге или хентайными аниме/мангой). Половое влечение - тоже часть творческого вдохновения. Но он видит, что теперь они начинают все больше внимания уделять персонажам и тратить впустую время, любуясь тем, какие у них симпатичные выходят картинки и движения. Все это негативно сказывается на определенных аниме-направлениях и языке образов, возникших на основе того небольшого числа аниме-сериалов, которые шли по телевидению 1970-х. Кроме того, эта проблема ведет к отуплению аниме.
"Никому не интересна проблема безработных, - говорит Сато. - Они лучше посмотрят на музыкальную группу старшеклассниц, которые спрашивают друг друга, как им сыграть эту ноту". К этому моменту он уже пришел в совершеннейшую ярость и чуть ли не плевался, говоря о тех фанатах, которые "любят анимешечки" (аниме дайчуки). "Если мы только и будем делать, что убегать от реальности и реальных проблем, то кто будет ими заниматься?"
Еще одна проблема того же рода - срисовывание фонов с реальных мест. "Это наркотик для аниме-индустрии" - говорит Сато. Это нравится фанатам и привлекает туристов. "Когда я вижу современное аниме, я понимаю, что у нас не осталось гордости".
Аниме превратилось в "сверхсистему", где ничего нельзя изменить. И эта система приближается к модели Акихабары - в ней важны персонажи, образы, мерчандайз. Сато считает, что это извращает ее первоначальный идеализм. Она стала продажной. "Хаяо Миядзаки был коммунистом, - сказал он в ярости. - Он боролся против системы!"
Сато хвалит рэп и хип-хоп, так как для него они остаются андерграундными течениями, и люди, которые этим занимаются, еще не продались. Он сравнил мангу с рэпом, потому что в ее создании участвует много людей и авторы/исполнители, как правило, не продаются (по мнению Сато, между отаку и рэпперами много общего. Их внимание сосредоточено на творчестве, и они общаются посредством него, чтобы облегчить творческий процесс. Образ отаку как уникальной молодежной группы, которая в чем-то лучше или хуже остальных, просто раздут СМИ). Даже если коммерческая индустрия кого-то не принимает, всегда остаются додзинси, или "сверхнезависимые". Именно из манги аниме традиционно берет сюжеты и творческое вдохновение, но индустрия начинает все больше от нее зависеть. Сато видит это так: "Манга - это наш последний оплот. Если мы его потеряем, то аниме больше не будет".
Судя по тому, как это описывает Сато, он сознательно борется против засилья моды в аниме и пытается создавать сильные, оригинальные сюжеты. Он постоянно критикует кууки-кей и секай-кей - сюжеты, где личные проблемы приравниваются к проблемам всего мира, без вмешательства общества или государства. Он охарактеризовал"Эрго Прокси" и "Восточный Эдем" как анти-секай-кей. В основе "Восточного Эдема" лежат определенные социальные проблемы. Сато говорит, что на написание истории о тяжелом положении (апатии, нищете) японской молодежи его отчасти вдохновило то, что он был на станции Коэнджи во время "любительского восстания", использовавшего кандидатуру Мацумото Хаджиме в административных выборах для проведения акции на станции метро. Эти события включали в себя выступления ди-джеев, хип-хоп номера и крики "мы не будем работать". Сборище безработных на крыше заброшенного супермаркета в "Восточном Эдеме" было импровизацией на тему "живых мертвецов". Побывав в живых микрорайонах на окраинах, Сато увидел опустевшие города, в которых не было ни энергии, ни молодежи, не будущего.
Есть ли будущее у аниме? По мрачным прогнозам Сато, в течение нескольких ближайших десятилетий аниме в Японии вымрет. Но он собирается и дальше его делать, потому что ему не хочется, чтобы это случилось. "Я просто работаю, чтобы мой следующий проект увидел свет".
отсюда
URL записиМой любимый Сатодай в очередной раз высказал все, что он думает по поводу того, куда катится аниме. А я заодно перевела на скорую руку. Почитайте, это очень интересно и актуально.
Сато Дай, сценарист таких аниме-хитов, как "Ковбой Бибоп" (а также чамплу, прокси, эврики и прочих хороших вещей), принял участие в круглом столе на конференции Cultural Typhoon, которая прошла в Университете Комазава в июле 2010 года. В течение двух часов обсуждалась тема "Городская жизнь: хип-хоп, аниме, жилые микрорайоны". Хотя это была академическая конференция, и ее участники собирались обсудить широкий круг проблем, большую часть времени говорил Сато, высказывая серьезную озабоченность судьбой японской аниме-индустрии.
читать дальшеСато к аниме относится очень скептически. Он утверждает, что "мы не можем производить свое собственное аниме", и что индустрия полагается на труд субподрядчиков для создания промежуточной анимации". Часто они даже не имеют никакого представления о продукте, над которым работают, и в результате слаженность работы страдает. По мнению Сато, это стало очевидно уже с выходом "Макросса", но "мы до сих пор повторяем все те же ошибки".
Так как индустрия в значительной степени зависит от труда азиатских субподрядчиков, Сато выступает категорически против идеи о "клевой Японии". Аниме - это не клево (он скорее воспринимает его как некую противодействующую силу) и не является японским продуктом в прямом смысле слова. Он критически отозвался о политиках и маркетологах, использующих концепцию Клевой Японии в собственных целях.
"Японская гордость - это часть национального проекта" - говорит он, но это только верхушка айсберга. "Большинство даже не представляет, кто за всем этим стоит" - будь то японцы или жители Азии в целом.
Это во многом напоминает то, что Арджун Аппадураи называет "производственным фетишизмом". Он описывал это явление, как "иллюзию, созданную транснациональным производством местного масштаба, скрывающим транслокальные капиталы, транснациональные доходы, глобальный менеджмент и нередко - удаленных рабочих (которые занимаются различными высокотехнологичными подрядными работами) под яркой маской местного (иногда даже профессионального) контроля, национальной эффективности и территориального суверенитета... Локальность (как в смысле локальности производственного места или предприятия, так и в более широком национальном смысле) становится фетишем, который маскирует рассеянные по всему миру силы, реально контролирующие производственный процесс". Вполне себе подходящее описание для "японского" аниме.
Более того, он обвинил людей, задействованных в аниме-индустрии, в том, что они не хотят учить азиатских субподрядчиков специальным навыкам или написанию сюжетов, потому что это пошатнет позиции Японии в создании аниме. Работа не-японцев сводится к низкооплачиваемому механическому труду, и они совершенно не вовлечены в работу. Сато считает, что это крупнейшая и основная проблема современного аниме. Это особенность японской аниме-индустрии, по мнению Сато, коренным образом отличает ее от Голливуда, в котором находится место для режиссеров и квалифицированной рабочей силы со всего мира.
Также Сато сделал одно очень интересное утверждение. По его мнению, одной из причин, по которой для выполнения подрядных работ в аниме привлекаются китайцы, заключается в том, что образованным и талантливым китайцам отказывают в хорошей работе и фактически ограничивают их только определенными областями. Эти области для японского аниме стали чем-то вроде производственного ядра именно благодаря этой рабочей силе, которая знакома с иероглифическим китайским письмом (и якобы может копировать аниме-стиль), способна вести все нужные работы и сосредоточена в одном месте. Так это или нет, Сато рассказал об этом, чтобы продемонстрировать практику эксплуатации и иерархическую структуру аниме-производства.
Сато очень расстраивает, то что в Японии сюжет не пользуется большим уважением. Он отметил, что коробочные издания "Эрго Прокси" на DVD были выпущены по всему миру, но не в Японии. Также, по его словам, многие фанаты аниме заклеймили "Эврику 7" "клоном Евангелиона", даже не посмотрев ее. В ней совсем другой сюжет, сеттинг и персонажи, но основой для этих поспешных выводов стали картинки, на которых таинственная девочка с голубыми волосами управляет гигантским роботом (под это описание попадают и Рэй Аянами, и Эврика). Ему хотелось бы знать, какое количество аниме-фанатов на самом деле заинтересовано в том, чтобы вырабатывать информацию путем внимательного прочтения (классическое определение того, как смотрят аниме отаку, со времен Окады Тошио). В конце концов, почти никого из них не интересовало, что значили названия серий, почему одна из мех называлась Devilfish или даже что такое "Лето любви". Сато объяснил, что таким образом он отдавал дань уважения рейв-культуре в Японии.
Он считает, что, к сожалению, фанаты утрачивают информационную грамотность - способность воспринимать истории, сюжеты и глубинный смысл.
Сато, как сценарист, особенно заинтересован в том, какое место сюжет занимает в японском аниме. Он посетовал на то, что его работы относят к "тяжелым" (музукашии-кей), в противоположность "атмосферным" (кууки-кей) видам аниме. К последнему относится такое аниме, где ничего не происходит, либо нет конкретного сюжета, истории или развития. В них все внимание обычно сосредоточено на кавайных персонажах, и они очень популярны среди поклонников моэ. Сато говорит, что людям вроде него совсем не дают работу - даже несмотря на то, что "Голливуд ворует наши идеи".
Он не говорит, что ему не нравятся "атмосферные" работы вроде "K-On!" - ему даже симпатичен их неправдоподобный дизайн. Также он не стал критиковать фансервис, потому что точно так же, как многие японские кинорежиссеры начинали в индустрии "розовых" фильмов, так и многие аниматоры начинали с работы над эротическими материалами (додзинси, эроге или хентайными аниме/мангой). Половое влечение - тоже часть творческого вдохновения. Но он видит, что теперь они начинают все больше внимания уделять персонажам и тратить впустую время, любуясь тем, какие у них симпатичные выходят картинки и движения. Все это негативно сказывается на определенных аниме-направлениях и языке образов, возникших на основе того небольшого числа аниме-сериалов, которые шли по телевидению 1970-х. Кроме того, эта проблема ведет к отуплению аниме.
"Никому не интересна проблема безработных, - говорит Сато. - Они лучше посмотрят на музыкальную группу старшеклассниц, которые спрашивают друг друга, как им сыграть эту ноту". К этому моменту он уже пришел в совершеннейшую ярость и чуть ли не плевался, говоря о тех фанатах, которые "любят анимешечки" (аниме дайчуки). "Если мы только и будем делать, что убегать от реальности и реальных проблем, то кто будет ими заниматься?"
Еще одна проблема того же рода - срисовывание фонов с реальных мест. "Это наркотик для аниме-индустрии" - говорит Сато. Это нравится фанатам и привлекает туристов. "Когда я вижу современное аниме, я понимаю, что у нас не осталось гордости".
Аниме превратилось в "сверхсистему", где ничего нельзя изменить. И эта система приближается к модели Акихабары - в ней важны персонажи, образы, мерчандайз. Сато считает, что это извращает ее первоначальный идеализм. Она стала продажной. "Хаяо Миядзаки был коммунистом, - сказал он в ярости. - Он боролся против системы!"
Сато хвалит рэп и хип-хоп, так как для него они остаются андерграундными течениями, и люди, которые этим занимаются, еще не продались. Он сравнил мангу с рэпом, потому что в ее создании участвует много людей и авторы/исполнители, как правило, не продаются (по мнению Сато, между отаку и рэпперами много общего. Их внимание сосредоточено на творчестве, и они общаются посредством него, чтобы облегчить творческий процесс. Образ отаку как уникальной молодежной группы, которая в чем-то лучше или хуже остальных, просто раздут СМИ). Даже если коммерческая индустрия кого-то не принимает, всегда остаются додзинси, или "сверхнезависимые". Именно из манги аниме традиционно берет сюжеты и творческое вдохновение, но индустрия начинает все больше от нее зависеть. Сато видит это так: "Манга - это наш последний оплот. Если мы его потеряем, то аниме больше не будет".
Судя по тому, как это описывает Сато, он сознательно борется против засилья моды в аниме и пытается создавать сильные, оригинальные сюжеты. Он постоянно критикует кууки-кей и секай-кей - сюжеты, где личные проблемы приравниваются к проблемам всего мира, без вмешательства общества или государства. Он охарактеризовал"Эрго Прокси" и "Восточный Эдем" как анти-секай-кей. В основе "Восточного Эдема" лежат определенные социальные проблемы. Сато говорит, что на написание истории о тяжелом положении (апатии, нищете) японской молодежи его отчасти вдохновило то, что он был на станции Коэнджи во время "любительского восстания", использовавшего кандидатуру Мацумото Хаджиме в административных выборах для проведения акции на станции метро. Эти события включали в себя выступления ди-джеев, хип-хоп номера и крики "мы не будем работать". Сборище безработных на крыше заброшенного супермаркета в "Восточном Эдеме" было импровизацией на тему "живых мертвецов". Побывав в живых микрорайонах на окраинах, Сато увидел опустевшие города, в которых не было ни энергии, ни молодежи, не будущего.
Есть ли будущее у аниме? По мрачным прогнозам Сато, в течение нескольких ближайших десятилетий аниме в Японии вымрет. Но он собирается и дальше его делать, потому что ему не хочется, чтобы это случилось. "Я просто работаю, чтобы мой следующий проект увидел свет".
отсюда